Выйти замуж за принца - Страница 20

Эллисон услышала приближающиеся шаги и подняла голову. Перед ней стоял Якоб. Он уже снял свой консервативный галстук в полоску. Белая шелковая рубашка была расстегнута. Под ней ничего не было, и она видела завитки темных волос, четкий рельеф мышц. По телу пробежала легкая дрожь. Якоб выглядел потрясающе, и Эллисон пришлось закрыть глаза, чтобы не дать воли всяким нежелательным ощущениям.

— Ты в порядке?

— Да, вроде бы... — Она заставила себя посмотреть в его темные глаза. Кашлянув, расцепила руки и, опершись ладонями о край постели, откинулась назад. — Что дальше?

— Думаю, тебе надо надеть вот это! — Он показал ей золотое кольцо — огромный солитер между двумя сверкающими сапфирами.

Задохнувшись, Эллисон деланно засмеялась, пытаясь хоть как-то скрыть свое смятение.

— Ты шутишь! Он ведь не настоящий, да?

— Настоящий, — с торжественной серьезностью заверил Якоб. — Это кольцо принадлежит нашей семье вот уже несколько поколений.

Улыбка исчезла с ее губ.

— Прости, я не хотела тебя обидеть. Но где можно купить такой большой бриллиант?

— Точно не знаю, — сказал он, рассматривая камень. — Мне еще не приходилось покупать такой. Это было обручальное кольцо моей матери. А до этого принадлежало бабушке. Кажется, сначала оно было в сокровищнице русских царей, до большевистской революции. Центральный камень называется «Искра сердца». Если присмотреться, в глубине можно увидеть как бы отблески пламени. Похоже на розовый огонь в обрамлении синевы сапфиров. — Он шагнул к ней, протягивая кольцо.

— Я еще никогда не видела камня, у которого есть имя. — Эллисон с опаской взяла кольцо. И в тот момент, когда их пальцы соприкоснулись, перед ней, словно в видеофильме, пронеслись сцены той ночи на яхте. Яркие. Пылкие. Эротические. Унизительные... Она отдернула руку, словно обжегшись.

— Не лучше ли поберечь это для настоящей принцессы? — спросила Эллисон прерывающимся голосом. — Я хочу сказать: разве не будет нарушением традиции, если простолюдинка начнет носить ваши семейные драгоценности?

— Для меня ты не простолюдинка, — ответил он.

— В ближайшие сутки весь мир узнает, кто я такая, Якоб, если все действительно так, как ты говоришь. Во мне будут видеть именно библиотекаршу из маленького городка, у которой только и есть за душой, что ребенок да пляжный домик. Все скажут, что я охочусь за твоими деньгами.

— Мне не важно, кто и что скажет, — резко бросил он.

Нет, важно, печально подумала она. Иначе его бы сейчас не было здесь — посреди всего этого фарса!

— У тебя есть еще вопросы? — спросил он, шагнув к ней.

— Когда юристы начнут готовить документы для развода?

Якоб вздрогнул как от удара.

— Полагаю, сразу же. Но мы сможем расстаться не раньше чем через год. Более короткий срок покажется подозрительным.

Она кивнула, на мгновение закрыв глаза, чтобы привыкнуть к ужасной правде его слов. Потом покачала головой.

— Я не могу носить такую возмутительно дорогую вещь. Это нехорошо...

— Дай мне руку, — потребовал он.

Она не пошевелилась.

— Дай руку, я сказал! — раздраженно крикнул он и схватил ее за запястье, прежде чем Эллисон успела спрятать руку за спину.

И вот кольцо на безымянном пальце. Какое оно тяжелое! Что в нем? Долг, традиция, а может быть, даже кровь одного из Романовых? Ее руки задрожали, и кольцо засверкало.

— Какое красивое, — пробормотала Эллисон, не желая признаваться, как сильно оно пугало ее, хотя и слепило своей красотой. — Но я не имею права носить его. — И она стала снимать кольцо.

Его ладонь молниеносно охватила ее руку и крепко сжала.

— Нет! Не снимай! Оно на своем месте. Я хочу, чтобы люди видели его у тебя на руке.

— Это тоже входит в шоу? — Если сказанное и прозвучало горько, то с этим она ничего не могла поделать. — Камень такой величины, как и эти апартаменты... глупая трата денег. Представь себе, сколько голодных детей можно на это накормить... скольким больным можно дать лекарства вместо этой безделушки, — выпалила Эллисон, выдернув руку.

— Ты все сказала? — сдавленным голосом спросил он, когда она умолкла, задохнувшись.

Она коротко кивнула.

— Теперь, когда ты глубоко оскорбила и мою семью, и лично меня, я тоже кое-что скажу, — отчеканил Якоб.

Он оперся руками о постель по обе стороны от Эллисон, вплотную приблизив лицо к ее лицу. В глазах его пылал такой жаркий огонь, что она испугалась.

— Я когда-нибудь объясню тебе, какое значение в современном мире имеют драгоценности и титулы. А пока, принцесса Эллисон, ты будешь носить мое кольцо везде и всюду, чтобы все его видели, даже если тебе очень неприятно быть моей женой. Все, — ты слышишь? — все должны поверить, что наш брак настоящий! — Он мимолетно коснулся губами ее губ, но она держала их плотно сомкнутыми, не собираясь уступать. Когда он отстранился, гнев в его глазах стал холодным, пугающим. Она уже не знала, что хуже — то черное пламя или этот темный лед. — Ты поняла меня?! — выдавил он сквозь зубы.

— Да, — прошептала Эллисон.

Ей вдруг пришло в голову, что если она не выполнит свою часть сделки, то есть не сыграет отведенную ей роль в этой брачной афере, то вполне возможно, что и Якоб не будет считать себя обязанным выполнять свою — не отбирать у нее Крея!

Она облизнула губы и с трудом произнесла:

— Ты думаешь, я сумасшедшая, да? Конечно, надо было бы запрыгать, вереща от восторга, что мне так повезло. Это кольцо... — Она подняла руку вверх. — Оно действительно великолепное, Якоб! У меня и в мыслях нет охаивать его или традиции твоей семьи. Я знаю, что и то, и другое значит для тебя гораздо больше, чем цена, которую могут дать за эту драгоценность у Кристи. Прости, просто иногда я ничего не могу с собой поделать. Деньги кажутся лишь необходимым злом. Мы все в них нуждаемся, чтобы выжить. Но в таком количестве они меня пугают.