Выйти замуж за принца - Страница 24

— Это замечательно! — искренне сказала Эллисон. — Да и время не станет так тянуться — ведь у меня будет дело! Хотя должна признаться, страшновато брать в руки такие ценные книги!

Якоб прижал ее к себе, и ей было слышно, как стучит его сердце.

— Не надо бояться вещей, Элли. Просто береги их, как берегла бы самые дорогие тебе семейные реликвии.

Ее охватило какое-то удивительное чувство. Словно она уже больше не жертва обстоятельств. Не просто случайная попутчица. Ей предстоит работа!

Уткнувшись лицом в его мощную грудь, она вдыхала мужской запах — смесь лосьона после бритья, мыла и плоти. Его сильные руки крепко обняли Эллисон. Если бы он сейчас поцеловал ее! Она украдкой взглянула в его глаза.

Якоб слегка прищурился, словно читая ее мысли.

— Не дразни меня, Элли. Не хочу снова причинять тебе боль!

— Боли не будет, — прошептала она.

И он наклонился и поцеловал ее. Ответив на его поцелуй, Эллисон почувствовала, как затвердели его губы, как стали требовательней, но вдруг они оторвались от ее рта.

— Нет... не останавливайся, — прошептала она, задыхаясь. — Ведь у нас медовый месяц...

— Не говори так! — Его голос охрип от возбуждения. — Я не могу... Мне очень тяжело сдерживаться... Мы не должны...

Эллисон как будто плыла в голубом тумане. Желание вступало в свои права, и лишь последним усилием воли она вернулась к действительности, вспомнив, кто они такие и кем должны оставаться впредь. Еще несколько секунд, и они переступили бы последнюю опасную черту!

Но близость только создает новые проблемы! Она — лишь временная принцесса, которой в один прекрасный день предстоит сойти с пьедестала, уступив место настоящей...

— Прости, — пробормотала Эллисон. — Я увлеклась. — Отстранившись от Якоба, она оттолкнулась от края кровати, соскочила на пол и подбежала к огромному окну, за которым лежал город.

Она слышала медленные шаги Якоба, но боялась обернуться. Скользнув взглядом по стеклу, увидела в нем его отражение. Он стоял всего в двух шагах позади нее — высокий, прямой и неподвижный.

Их взгляды встретились в стеклянном отражении.

— Элли…

Она печально покачана головой.

— Мы так не договаривались. Я не могу... не хочу... — Как объяснить, что он ей нужен... и что она боится опять разбить свое сердце? Какой смысл вообще объяснять ему, если до сих пор он так и не узнал ее? — Я с утра ничего не ела, — скучным голосом сказала она. — Нет ли тут какой-нибудь еды?

Его отражение едва заметно качнулось. Послышался сухой смешок.

— Насколько я знаю, в Нью-Йорке было несколько приличных ресторанов.

И, не дав ей времени понять, действительно ли на его лице мелькнуло выражение боли или это была лишь уязвленная мужская гордость, Якоб резко отвернулся и направился к двери.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

— У меня такое чувство, будто я скрываюсь от правосудия! — Эллисон съежилась на заднем сиденье такси, вписывавшегося в ровный поток вечернего уличного движения на Манхэттене.

Двое фоторепортеров бежали рядом с машиной, и вспышки их камер то и дело проникали сквозь боковые стекла. Якоб тихо выругался, но сидел все так же прямо, вскинув подбородок и глядя перед собой.

Таксист прибавил скорость, и журналисты остались позади. Эллисон наконец выпрямилась на сиденье рядом с Якобом. За окнами машины заманивали покупателей витрины магазинов, богато украшенные к Рождеству. Эллисон, сосредоточившись на красно-зеленых и золотых цветовых вспышках, внушала себе, что скоро привыкнет к наглым наскокам репортеров и научится более доброжелательно относиться к такому вниманию. Может быть...

— Извини, — раздраженно пробормотал Якоб. — Я думал, что обычное такси привлечет меньше внимания, чем лимузин. Удивительно, что журналисты вышли на нас так быстро. Должно быть, их кто-то предупредил. — Он посмотрел на нее, потом взял ее руку в свою. — Ты в порядке?

Оттого, что Якоб расстроен, ей стало как-то легче.

— Нормально, не волнуйся. Всего и было-то с полдюжины репортеров! И вели себя вполне прилично, пока мы не заторопились к машине.

— Чувствую, ты справишься, — пробормотал он и коснулся губами ее пальцев, потом резко отвернулся и уставился в окно.

Такси свернуло на Бродвей. На всех перекрестках были заторы. Водитель бросил взгляд в зеркало заднего обзора.

— Я вроде как узнал вас, мистер. Вы тот самый парень, принц, что ли, о котором болтают по радио, верно?

— По радио? — Голос Якоба прозвучал почти устало.

— Ну да! — Сдвинув фуражку на затылок, таксист покрутил ручку радиоприемника. Диктор сначала рассказал о заседании в ООН, а потом перешел к ценам на акции. — Сейчас повторят, — пробормотал таксист. Тут он отвлекся, чтобы наградить парой цветистых выражений коллегу-таксиста, который «подрезал» его машину. — Весь день про это талдычат.

Диктор покончил с биржевым бюллетенем.

— Итак, дамы, — объявил он, — восплачьте... да, восплачьте! Один из самых богатых в мире холостяков покинул брачный рынок. Более того, он, по-видимому, уже почти три года как женат. Стало известно, что кронпринц Эльбии Якоб фон Остеранд около трех лет назад женился на своей приятельнице по колледжу. И у них есть сын. Этот брак до сих пор хранился в тайне. Принц и принцесса сейчас здесь, в Нью-Йорке, проводят свой второй медовый месяц и скоро улетят в Эльбию, где вместе с сыном будут жить в такой роскоши, какая большинству из нас может лишь присниться.

Эллисон во все глаза смотрела на Якоба. Он был бледен как полотно.

— Люди Резничека. Кто-то из его офиса продал информацию в «Таймс». Если я узнаю, кто это сделал...